это все из другой оперетки, наши с тобой встречи и мое разбитое сердце. я могу взять за руку первого попавшегося мальчика, сказать ему в лицо "ты" и выплеснуть на него все то, что копится между ребрами сутками. выплеснуть текстами и потом он меня даже не вспомнит, и ты не вспомнишь, я ушел со сцены, моя роль закончилась, нет, не так, не моя роль, а вы, ты для меня закончился, я меняю декорации и все это сейчас - пусто-та-та-та и немного эха. ха-ха-ха. "ты" для меня движение горла, губ и языка, да-да, просто звук и еще немного воспоминаний о руках, коже, балконе и первом, втором, сорок пятом разе, непонятно где и непонятно зчем. а это неправда, это я вру, я просто хотел все, чтобы ты там, под моими руками и губами, умер, да-да, просто взял и умер. или пообещал это сделать. закрыл бы глаза, открыл, вдохнул и бы. а теперь я чешу нёбо ручкой и проклинаю тебя с твоей/моей ненасытностью, проклинаю твою недоступность, красивых девушек в переходах, проклинаю то, что ты мне безразличен. проклинаю это самое ты, которое проело насквозь кожу, разъело легкие и вытекло жижицей через невскрытые вены. найдется другой/другое, а это "ты" останется для случайных кроватных, с кофе и мартини, без имен и без оторванных пуговиц, без мыслей и с телом один на один. и все это глупо, это хуже, чем проститутки, потому что ты не то что не вспомнишь, тебе наплевать с самого того восьмого марта, а потом с первого июня и там дальше, по отрезкам. ты для меня уже не ты. "ты" для меня нечто бумажное и исключительно словесное. а я хотел уйти из дома и сойти с ума. но это все не мешает мне сейчас думать, что ты почти тогда все-таки умер.
когда-нибудь у меня будет старое тело, обвисшие груди и сорок восемь правнуков. и ни капли твоей крови в их перегонных сердцах.